О воспитании и войне семьи и школы
Наш психолог Елена Шпундра делится интересными наблюдениями о смене поколений, новых детях и о том, как школе взаимодействовать с семьей.
На днях Елена написала пост на Facebook: поделилась историей из своей практики школьного психолога. Ребенок, с которым в 1 классе проводилось тестирование, отказался отдать результат теста — рисунок. Чем все кончилось, ты можешь в деталях почитать в самом посте.
Как бы то ни было, заметка о необходимости границ в воспитании детей произвела фурор: сотни комментариев, десятки мнений. А значит, тема близка и актуальна для очень и очень многих!
Елена размышляет о том, как изменилась психология современных детей и их родителей, как всем нам выстраивать взаимодействие школа-семья и чего ждать от ребенка в будущем.
Моя заметка вызвала целый холивар в Сети. Потому что иллюстрировалась она примером, в котором ребенок заплакал, услышав «нет». Казалось бы. Такое происходит в каждом доме, где ребенку говорят «нет, нельзя есть эту десятую конфету», «нет, я не дам тебе планшет или смартфон, вообще уже время спать, а не играть», «нет, я не куплю тебе куклу Лолу сейчас, может быть позже, когда позволит бюджет». Но в моем примере, ребенок заплакал, услышав «нет» в школе.
И это вызвало сразу три «священные войны» по разным направлениям: во-первых, оказалось, что родители и школа это в принципе две вражеские армии, которые ходят друг против друга, стенка на стенку.
Во-вторых, было очень много комментариев с посылом «если ребенок заплакал – виноват взрослый, он довел, он отвечает и вообще дети не должны плакать, они должны быть счастливыми, поэтому взрослые, ищите подход, как сделать каждого ребенка счастливым».
Третья волна — это детоцентризм, когда ребенок- Бог, вокруг которого мы вертимся и ищем способы, чтобы ему было хорошо. Из этого же детоцентризма вытекало течение «мой ребенок исключительный, я воспитываю его так, а вы все ищите способы как с этим справиться».
Война родителей и школы
Давайте рассмотрим все по порядку. Война родителей и школы возникла не сегодня. И в том, что она возникла и никак не утихнет, много ответственности самой школы. Точнее системы образования, которая досталось нам в наследство с советских времен, когда педагогика была воспитательно-карательной, и никак не перестроится под современные потребности общества.
Работая в школе второй год, могу уверенно сказать – она их просто не понимает. Прежде всего, потому что не видит, как изменились дети, то есть кто сейчас является основным пользователем образовательных услуг. Кроме того, не понимает, как изменился мир, какие образовательные потребности диктуют эти изменения.
Какими стали дети?
Очень сдвинулась возрастная периодизация. Если раньше, нас всех учили, что подростковый возраст начинается с 13-14 лет, то сейчас он наступает раньше, в 10-11 и длится дольше, где-то до после 20-ти.
Сократилось детство, в школу идут в 6 лет, а часто даже в неполные 6. Мир стал очень скоростным и информационно-насыщенным, все это повышает фоновый стресс, поэтому современные дети рождаются мега-чувствительными. Если попробовать описать это метафорически, то как будто у тебя нет кожи и тогда больно становится даже от прикосновения воздуха.
Такая чувствительность, с ней тяжеловато жить, больно, и это дает нам высокую тревожность в сочетании с агрессией. Из жизни современного ребенка исчезло или почти исчезло то, что было в нашей — дворы. А это совместные игры, общение, дружба, притирка с ровесниками. Зато добавилось очень много развивалок, на которые возят родители или няни.
И гаджеты, которыми взрослые занимают, чтобы не мешал. Добавим сюда еще два фактора среды. Первый — в глобализированом мире человек ездит за работой, трудовая миграция стала цивилизованной, приглашенный сотрудник перевозит на место работы свою семью. А, значит в активе у 6-ти летки уже может быть несколько крупных переездов.
Второй- фактор здоровья. Каждая вторая беременность или роды проходят с осложнениями- и угрозы самопроизвольного прерывания беременности и преждевременные роды, и гипоксия у младенцев – дают нам органические поражения головного мозга (органика). Конечно, в большинстве случаев прогноз благоприятный, мозг ребенка растет, образует новые клетки, в процессе взросления все проявления органики могут исчезнуть. Но пока этот процесс пройдет, ребенку нужно учиться по возрасту.
А при органике развитие мозаическое – одни функции развиты, а другие нет. И там, где есть недоразвитие, во-первых это очень заметно, ребенок отличается от своих сверстников, во-вторых основная задача обучения в школе такого ребенка- это построить учебный процесс таким образом, чтобы он не набрался комплексов. Не будем так же забывать и неблагоприятные вещи, связанные с психикой- тот же рост аутизма. Если еще 15 лет назад аутизм встречался у одного из 10 000 жителей планеты, то сейчас каждый год прирост идет по 11-17% в год.
И детям с признаками аутизма тоже нужно где-то учиться. Учитывая так же, что многим родителям по понятным причинам сложно и страшно признавать особые потребности у своих детей, то часто этот ребенок будет учиться в обычной государственной школе, без каких-либо специальных программ.
Портрет обычного первоклассника
Итак, мы имеем портрет обычного первоклассника – гиперчувствительный ребенок, которому больно от количества всего, что он чувствует, но что с этим делать он пока не знает, который понимает, что школа уже не детство, а детства еще хочется, он очень развит интеллектуально, но при этом не умеет завязать себе шнурки, хорошо общается с разными взрослыми, но совершенно не умеет с детьми, имеет опыт нескольких переездов, один из них может быть международным.
Ребенок попадает в школу, которая будет учить его либо тому, что он уже знает, либо тому, что никогда не пригодится. Учить, опираясь на то понимание, какими были дети 15-20 лет назад и отталкиваясь от старых возрастных норм. А если у ребенка еще ментальные особенности в виде любых видов органики, то школа к этому вообще не готова. Потому что учителей учат учить предметам, но не учат воспринимать класс как группу и управлять групповыми процессами. Не учат основам детской психологии.
Учителей обкладывают документацией и регламентами и «расстреливают» за каждое отступление от него. А еще создают условия непомерной нагрузки, когда в классе на одного учителя приходится 30-40 детей и ты попробуй просто за каждым уследить. Школьных психологов тоже заставляют документировать, измерять, тестировать и отчитываться. В общем делать все, что угодно, но только не работать с живыми, реальными детьми. Конечно, от психологов требуют психокоррекцию, но меня лично, это смешит, потому что, если говорить о коррекции, школьный психолог не может быть универсальным солдатом. Любая коррекция – это специализация.
Как терапевт не может быть и гинекологом, и хирургом, так и школьный психолог не может корректировать и СДВГ, и ММД, и еще аутизм немножко. А если вспомнить, что в школе психолог может быть один на 200, 300, 500 детей, то хочется всех методологов и теоретиков вывести на «поля», чтобы показали лично, а не прописали регламент.
О родителях и о воспитании
Теперь о родителях и о воспитании. 70 лет совка дали нам тяжелое наследство в виде ранней материнской депривации и обесценивания личности. Мои взрослые клиенты – это «недокормленные» и недолюбленные дети, не важно, 30 лет им или 45, они ходят на терапию, чтобы научиться нормальному опыту близости, чтобы ощутить собственную ценность, чувства, потребности.
Конечно, теперь мы боимся и не хотим передать нашим детям тот опыт, который есть у нас. Но в этом месте и есть засада- мы так стараемся быть не такими, что порою утрачиваем здравый смысл, воспитание приобретает детоцентристский уклон. Но ведь и недостаток, и избыток, одинаково вредны, просто разными способами. В адекватном воспитании должны присутствовать и забота, и власть в равной мере.
Хорошо об этом написано в книге Людмилы Петрановской «Если с ребенком трудно». Забота дает ребенку внимание к его потребностям, чувствам, а родительская власть –безопасную структуру, в которой ребенку спокойно расти и становиться взрослым. А власть — это границы, чередование «Да» и «Нет», «можно» и «нельзя». Когда «нет» нет, а есть только «да», что происходит?
Ребенок уверен в своем всемогуществе, но на самом деле на него не способен, чем дальше он растет, тем сталкивается с большим количеством ситуаций, которые показывают ему, что всемогущества на самом деле нет. Возникает фрустрация. И на родителей в ней не обопрёшься, потому что у них самих нижней рамки нет. Ребенкина фрустрация усиливается. Что с ней делать? Как пережить?
Думаю, что такая непереносимость детских слез, «если ребенок заплакал, значит рядом с ним плохой взрослый» — это тоже из детоцентризма. Из представления, что у хороших родителей, да и вообще хороших взрослых дети не плачут. Но ведь слезы — это реакция на множество разных чувств. Слезы грусти, сочувствия, беспомощности, злости, страха, наконец, слезы радости. Тогда ребенку нужно этого всего не чувствовать, чтобы не плакать? А радовать взрослых своими улыбками?
Но можно ли прожить жизнь только на радости? Ведь основная задача родителей, как бы это страшно не звучало – научить ребенка жить без них. Потому что даже самые классные родители рано или поздно уйдут, мы все уходим.
Детская исключительность
А еще в детоцентризме очень часто путается уникальность с исключительностью. Каждый ребенок уникален и неповторим. Но исключительный он только для своих родителей. И вот такая мама, вся в детоцентризме, уверенная, что нужно делать все, лишь бы ребенок не плакал, с верой в то, что ее чадо исключительное, отдает ребенка в обычную государственную школу.
И дальше начинает требовать признания исключительности не только от учителей, а и от других родителей. Сейчас в родительских группах в сетях, вроде Родители SOS очень обсуждается и осуждается тема школьных поборов. Но только ли школа их инициирует? Или все –таки родительские комитеты, возглавляемые такими детоцентристскими мамами тоже?
Когда выпускные начинают проводить чуть ли не в садике. Когда детям устраивают праздники по любому поводу – вот последний день лета, и первый день осени, а вот первый снег и первый выпавший зуб. И торты для них нужны не из обычного магазина, а непременно авторские, от Клары Кулинарьевны Штрудель, а аниматорами не могут быть родители, но только профессиональные актеры, потому что наши дети достойны самого лучшего «мой уж точно, смотрите какая я чудо-мать, а вы все слабаки».
Я смотрю на свой выпускной детсадовский альбом далекого 1981 года, видимо у нас в комитете тоже была такая мама…Кто эти дети? Кто эти тети? Учитывая, что у дошкольников развита только кратковременная память, а долговременная начинает развиваться после 6 лет, то кому важны все эти «атрибуты хорошего детства»?
Так же часто в Сети появляются гневные крики «моего ребенка заставляют убирать в классе, но в школе есть технички, а я не собираюсь растить из него уборщика», но разве навык убирать за собой, это про будущее уборщика? Или это про правила жизни в любом обществе, не важно семья это, школа или улица города? Кто убирает за нами грязную посуду, стирает и складывает наши вещи, кто поднимает бумажку, не попавшую в урну? У каждого есть личная горничная? Или это дома мама становится горничной и официанткой, потому что сначала ей кажется, что это приятно, нормально, любя убрать за своим ребенком? А потом она же кричит «караул», когда детей становится пару-тройку, они вырастают, а все так же оставляют на столе гору грязной посуды. А по квартире грязное белье.
И не могут даже загрузить посудомоечную машину или стиральную, потому что с детства не научили. А мама уже на работу вышла, сама устала и хочет теперь чтобы 15-ти летние чада помогали ей. Но как? Если она не учила их этом в 5? И другим запрещала, потому что это «эксплуатация и унижение».
В общем, детоцентризм, это бомба замедленного действия. И если ее не обезвредить, думаю, лет через 10 полностью изменится клиентура психологов. Это будут уже не взрослые-недолюбленные дети, это будут беспомощные родители выросших без запретов и с верой в собственную исключительность детей. Эти родители будут бежать к психологу, как к последней инстанции «помогите, я не знаю, что мне делать».
А теперь главное: что со всем этим делать?
Родителям:
— перестать смотреть на школу, как на врага, мучителя детей. Точнее, смотреть на нее можно, как угодно. Но если вы, обесценивая школу, при этом отдаете своего ребенка в самую обычную государственную, то какой посыл вы даете ребенку «я ненавижу это место, оно вредное и плохое, но ты все равно туда иди»? И как с таким настроем ребенку отучиться в ней 11 лет?
— помнить, что детоцентризм, это не про любовь, это про страх. Страх показаться плохим родителем. Но вы уже не можете и не будете плохими. Потому, что вы любите своего ребенка, просто сейчас в вашем кране любви потоп, водопад, душ Шарко, если хотите. Отрегулируйте струю, до спокойного течения, так ресурса хватит на дольше;
— обесценивание – это то, что делали с нами в советской школе, пока мы были школьниками. Теперь, естественно, хочется отомстить. И мы обесцениваем в ответ. Или воюем. Оба эти процесса очень динамичные и увлекательные, но ни к чему не ведущие. Не ведущие к помощи детям отучиться в школе, системе образования измениться. Качественное и взаимовыгодное взаимодействие возможно только в модели «я выиграл, ты выиграл».
Школе:
— Перестать видеть в активных родителях зло и помехи в работе. Родители хотят быть включенными в жизнь своих детей, это здорово, просто используйте эту активность всем во благо. Направляйте ее в то русло, где вы видите несовершенство структуры. В нашей стране точно много примеров, когда горизонтальные течения заставляли меняться вертикальные. У нас обычные люди, вооружали, кормили и лечили армию, неужели мы не справимся с системой образования?
— Хорошим учителям выходить из тени, я точно знаю, что вы есть, я работаю рядом с вами. Расскажите людям о своей профессии, своем опыте, почему вы делаете так, а не иначе. Откажитесь наконец писать эту тонну никому не нужной документации, напишите один пост в сети о своей реальной работе.
— понять, что школа это прежде всего групповые процессы, любой класс- это группа, нужно уметь не только эту группу учить математике, а и управлять групповой динамикой.
— Психологическое сопровождение становится не менее, а часто более важным, чем обучение, потому что там, где есть тревога, страх, неумение быть в коллективе, там нет обучения, все ресурсы ребенка направлены на преодоление фрустрирующих чувств.
— современные дети изменились, думаю, что они не остановятся, каждое новое поколение будет давать нам новый challenge. Нужно учиться принимать этот вызов и меняться самим, а не пытаться остановить изменения.
Системе образования ничего не пишу, потому что они ничего не читают, они живут в каком-то своем космосе, может создали разве что в нем, свою космическую школу, а земным не мешали б работать.
Комментарий эксперта
Наталья Науменко, к.п.н. клинический психолог:
Как известно, каждая медаль имеет две стороны. И своей второй стороной повышения уровня жизни и развития медицинских технологий стало появление большего количества детей с той или иной степенью нарушений развития. От самых незначительных, вроде минимальной мозговой дисфункции, до весьма тяжелых.
Но, независимо от причин и степени выраженности этих нарушений, у всех этих детей есть общая проблема — недоразвитие функции произвольной регуляции.
Это те самые «волевые качества» и ответственность. Это умение обуздать свое импульсивное «хочу» и сделать то, что «надо». Это и способность регулировать свои эмоциональные реакции — не закричать, не заплакать если не получил желанную конфету в тот же момент. Я не буду вдаваться в описание всех причин и механизмов, которые обуславливают такое поведение у детей с особенностями развития.
Но скажу лишь, что это детерминировано физиологически, хотя, в той или иной степени может быть скорректировано специальными занятиями и методами воспитания. Но есть и другие дети — те, чьи мамы настолько боятся огорчить любимого малыша, что потакают всем его прихотям.
И такие дети просто не могут, не успевают во время своего детства научиться этим важным вещам — умению принять, смириться с тем, что не все желания исполняются, что мир не прогибается под их «хочу». Их регуляторные функции не развиваются по другой причине — это уже не физиология, а следствие неадекватного воспитания.
Причем, хочу заметить, что в некоторых аспектах, такая мама может быть весьма строгой и нетерпимой. Например, когда ребенок вымазал в грязи новую курточку или получил плохую оценку. Ведь идеи о том, что «мой ребенок должен быть лучшим», «достоин самого лучшего» и «получит все самое лучшее» — это все рядом. И растут такие детки с одной стороны, издерганные требованиями «соответствовать идеалу, с другой — без справедливых, внятных и понятных им правил, запретов и ограничений.
Что, само по себе, очень плохо отражается на развитии ребенка, который, всего за каких-нибудь двадцать лет становится незрелым, несамостоятельным и инфантильным взрослым.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Источник: liza.ua
Короткий URL: https://nexusrus.com/?p=33041
Добавил: